Преосвященный архиепископ Роман (в миру Роман Танг) родился 21 сентября 1893 года на острове Эзель (ныне Сааремаа) в Аренсбурге в семье безземельных эстонских крестьян. Согласно свидетельству, выданному Рижской консисторией, младенец был крещен в Никольской церкви Аренсбурга 10 октября протоиереем Александром Кудрявцевым. Его отец Иоган Юрьевич был убежденным лютеранином, а мать Мелания Георгиевна православная. «Оба они были люди простые, честные, трудолюбивые и исключительно набожные. Между родителями нередко происходили оживленные споры на религиозные темы. Эти споры всегда кончались победой матери, весьма начитанной и недурно разбиравшейся в Священном Писании», так писал о своих родителях владыка Роман в автобиографии. Под влиянием разговоров старших дети рано стали разбираться в религиозных вопросах, и их симпатии, в основном, были на стороне матери и Православия. Мелания Георгиевна старалась не пропускать богослужений, она часто брала детей с собой, не зависимо от того, на каком языке: эстонском или церковно-славянском, совершалась служба в храме. Желание матери будущего святителя было определить сына в духовное училище, а потом в семинарию, но отец был категорически против. Он и слышать не хотел, чтобы его сын стал когда-нибудь «русским попом».
В 1903 году Иоган Танг скончался, и семья осталась практически без средств к существованию. Вся забота по воспитанию детей легла на плечи матери, на руках которой их осталось четверо, самому младшему было всего два года. Средства пришлось добывать рукоделием, в котором Мелания Георгиевна была большая мастерица. С малолетства приучались к труду и дети, выполняя работы по дому.
Из-за отсутствия средств Роман окончил только городское начальное училище в Аренсбурге и поступил на службу в городскую канцелярию. Желание продолжить образование у молодого человека было велико, и он в 1910 году уехал в Москву, где устроился работать в канцелярию мирового судьи Басманного участка, а впоследствии в канцелярию Съезда Мировых судей. Одновременно он продолжил обучение на Общеобразовательных курсах, которые успешно закончил в 1913 году, получив аттестат зрелости. Зарабатывая 40 рублей в месяц, Роман высылал своей матери 10 рублей, помогая оставшимся в Эстонии родным.
Молодой человек мечтал продолжить образование и поступить в духовную академию, но его призвали в армию и направили в 266 запасной батальон учебной команды, располагавшийся в городе Гжатске, Смоленской губернии.
С началом Первой мировой войны Роман Танг был направлен в Псковскую школу прапорщиков, по окончании которой определен в действующую армию. Он принимал участие в боях против австрийцев в составе 108 Саратовского полка 3-го армейского корпуса. В начале 1917 года Р.Танг из-за болезни глаз был направлен в запасной батальон, который в то время находился в Симбирске. После демобилизации он возвратился в Москву на должность секретаря мирового судьи Басманного участка, который вскоре был реорганизован в Народный суд.
Война, революция и последовавшие затем перемены вынудили Романа задуматься о дальнейшем жизненном пути. Пользуясь предоставленной возможностью, он решил вернуться в Эстонию. С образованием в 1918 году независимой Эстонской Республики эстонцам, проживавшим на территории России, было дано право на оптацию, т. е. право получения эстонского гражданства и переселения на родину. Так, по Тартускому мирному договору 1920 года между Россией и Эстонией в ходе оптации 1920 – 1924 годов в Эстонию вернулось более 37 тысяч российских эстонцев. Этой возможностью воспользовался и Роман Танг, который в 1920 году вернулся в Аренсбург и поступил работать счетоводом-бухгалтером в Кооперативный Банк. В 1927 году он переехал в Йыхви и поступил на службу секретарем уездного суда. Будучи глубоко верующим человеком, Роман часто бывал в храме, где пел в хоре; одновременно под руководством протоиерея Александра Мянника, своего первого наставника в уроках Закона Божия, изучал церковные дисциплины, знания которых необходимы для пастырского служения.
6 марта 1931 года была собрана специальная экзаменационная комиссия во главе с митрополитом Таллинским и всея Эстонии Александром (Паулус). Согласно составленного протокола Роман Танг экстерном сдал экзамены по Священному Писанию, церковной истории, литургике, церковному пению и другим богословским дисциплинам получив положительные оценки.
7 марта 1931 года Роман Танг был рукоположен во диакона в Таллинском Никольском храме на улице Вене и 8 марта – во пресвитера в Введенском храме подворья Пюхтицкого монастыря митрополитом Александром. Священник Роман Танг был назначен в Богоявленский храм города Йыхви. В 1933 году он был переведен в Пюхтицкий Успенский женский монастырь, где на практике в совершенстве изучил Церковный устав, познав всю красоту православного богослужения. Одновременно отец Роман занимал должность регистратора Актов гражданского состояния при Пюхтицком приходе.
В 1940 году священник Роман Танг был вновь назначен в Йыхви в помощь больному настоятелю и благочинному округа протоиерею Александру Мяннику. Совместное служение в храме со своим наставником, труды по управлению благочинием позволили всесторонне ознакомиться с церковной жизнью и задачами пастырского служения. Немногочисленный Йыхвиский приход не мог содержать двух священников и отец Роман поступил на должность канцелярского служащего Йыхвиской городской управы.
С началом немецкой оккупации митрополит Александр неоднократно приглашал отца Романа переехать в Таллин, занять должность секретаря митрополита и священника Ныммеского прихода, но переезд в столицу, по различным причинам, так и не состоялся. Для общения с оккупационными властями требовалось знание немецкого языка, которым прекрасно владел отец Роман, хотя этот момент никогда не упоминался в биографиях владыки. Однако уполномоченный Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР по Ленинграду и Ленинградской области А.И. Кушнарев докладывал Г.Г. Карпову после приема делегации Датской церкви в Ленинграде: «.. во время самой встречи в аэропорту, а также во время ужина в гостинице епископ Роман (Танг) разговаривал с членами Датской церковной делегации исключительно на немецком языке, который считал своим родным языком».
Протоиерей Александр Мянник скончался в 1949 году и протоиерей Роман Танг Указом епископа Таллинского и Эстонского Исидора (Богоявленского) был назначен настоятелем Богоявленского храма в Йыхви и благочинным Йыхвиского и Вируского округов.
После неожиданной кончины владыки Исидора в 1949 году возник вопрос о достойном кандидате на Таллинскую кафедру, где необходимо было знание эстонского языка, на котором совершают богослужения часть приходов.
В марте 1950 года митрополит Ленинградский Григорий (Чуков), управляющий Таллинской епархией, направил в Эстонию Специальную комиссию для ознакомления на месте с условиями приходской жизни и состоянием православия в епархии. «В Эстонской епархии числится 132 прихода, их обслуживают всего 96 священников, имея по 2 – 3 и иногда по 4 прихода на пастырском попечении», отмечал митрополит Григорий в рапорте Патриарху Алексию (Симанскому). Далее владыка Григорий пишет: «Из обследования выяснилась крайняя необходимость иметь на месте епископа, знающего эстонский язык, который мог бы руководить епархией не путем «бумажного» производства, но личным посещением приходов и живым и непосредственным общением с паствой».
Выбор священноначалия пал на протоиерея Романа Танга, пастыря, имеющего пытливый ум, острую память, постоянно и настойчиво совершенствовавшего свои богословские познания. «Вызванный в комиссию о. Роман Танг дал со смирением свое согласие. Я дал , сказал он, обет стать монахом, а монах отрицает свою волю и вручает ее Церкви. Я предупреждаю – богословского образования у меня нет, священником я 19 лет … Но на все воля Божия … Если Церковь не найдет лучшего, я постараюсь служить как научит Господь…», — отмечено в рапорте митрополита Григория.
Определением Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия (Симанского) и Священного Синода от 17 марта 1950 года протоиерей Роман Танг был назначен епископом Таллинским, викарием Ленинградской митрополии, с местопребыванием в Таллине «для ближайшего и непосредственного руководства церковной жизнью православных приходов Эстонской епархии под управлением Ленинградского митрополита». Монашеский постриг протоиерея Романа был совершен 7 апреля 1950 года в Псково-Печерском монастыре наместником игуменом Пименом (Извековым) с оставлением прежнего имени Роман.
14 апреля 1950 года иеромонах Роман был возведен в сан архимандрита и 16 апреля в Николо-Богоявленском кафедральном соборе Ленинграда состоялась хиротония во епископа Таллинского, викария Ленинградской епархии. Хиротонию совершили Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий (Симанский), митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий (Чуков) и епископ Лужский Симеон (Бычков).
«Да не смущают тебя, возлюбленный брат, предстоящие трудности твоего нового служения; да утешает тебя вера в сильную небесную помощь ради воспринятых тобою ныне благодатных даров в таинстве; и эта же вера да побуждает тебя бережно хранить неповрежденным сокровище дарований, тебе врученное, никогда не забывая «возгревати дар Божий, живущий в тебе» (2 Тим. 1, 6)», сказал в своем слове при вручении архиерейского жезла епископу Роману Святейший Патриарх Алексий.
Трудностей при управлении Эстонской епархией возникало много. Уже в первом своем докладе митрополиту Григорию епископ Роман писал: «Все церковные здания без исключения нуждаются в ремонте: одни в капитальном, другие же требуют лишь текущего ремонта. Своих средств приходы или совсем не имеют, или же имеют в недостаточном количестве». Владыка Роман постоянно уделял особое внимание реставрации и восстановлению храмов, остро в этом нуждающихся. Успешное выполнение этой задачи стало возможным благодаря материальной поддержке Московской Патриархии. В 1950 году на эти цели было выделено 70 600 рублей. Часть средств были выделены в качестве единовременных пособий неимущему духовенству, а также вдовам и сиротам. Выделялись деньги и на уплату налогов самым бедным приходам.
В январе 1951 года по представлению епископа Романа решением митрополита Григория был упразднен Эстонский Епархиальный Совет и протоиерей Георгий Алексеев был назначен секретарем епархиального управления, а священник Николай Кокла заместителем секретаря, референтом по эстонским приходам. Это решение вызвало неоднозначную реакцию, как духовенства, понимавшего значение Совета для жизни Церкви, так и уполномоченного, который написал в Москву: «Поднятый вопрос епископом Таллинским перед митрополитом Ленинградским о роспуске Епархиального Совета — правильным. Это мероприятие не будет содействовать укреплению деятельности церкви».
26 марта 1951 года Священный Синод, принимая во внимание поданное прошение православных эстонцев, которые отмечали: « ..нам непонятно и печально, что нам на епархию назначен викарный, а не полноправный архиерей..Был же Владыка Павел назначен Архиепископом Эстонской епархии, покойный Владыка Исидор также, латвийской епархией управляет митрополит, а почему нам теперь назначен только викарный епископ?» — восстановил Таллинскую и Эстонскую кафедру, как самостоятельную, и утвердил владыку Романа правящим архиереем. Также было принято решение о выделении 75 тысяч рублей для проведения ремонтно-восстановительных работ в храмах.. Епископ Роман планировал открытие семинарии в Таллине, которое было поддержано Святейшим Патриархом Алексием, но реакция на это ходатайство Председателя комитета по делам Русской Православной Церкви была: «Воздержаться». Тогда в 1954 году, по представлению владыки Романа Патриарх Алексий обратился за разрешением хотя бы допускать эстонцев-мирян в Эстонскую секцию заочного отделения Ленинградской духовной семинарии — обычно только священно- и церковно-служители допускались в заочный сектор. Патриарх обосновывает свою просьбу тем, что в Эстонии усиливается давление протестантов и там особенно необходимо просвещенное православное духовенство, но и на эту инициативу поступил отказ.
Несмотря на то, что владыка Роман стал правящим архиереем в Эстонии, он все больше времени проводил в Ленинграде, помогая митрополиту Григорию в управлении обширной Ленинградской епархией.
«… с июля 1952 года меня перевели в Ленинград викарием с оставлением по прежнему и епископом Таллинским и Эстонским. Там я чувствовал себя гораздо лучше, чем на родине. Между мною и паствой была какая-то холодность и отчужденность. Я жил там точно чужой. В Ленинграде же, несмотря на то, что я им по крови и языку был чужой, ко мне стали сразу относиться, как к родному», — отмечал епископ Роман в своем частном письме.
Владыка замещал митрополита Григория по управлению Ленинградской епархией во время его поездок за границу и отпусков. Резолюцией митрополита Григория епископу Роману поручено было «…духовно-административное наблюдение за вне Ленинградскими благочиниями Ленинградской области и Карело-Финской республики».
После кончины епископа Симеона (Бычков) владыка Роман возглавил Строительный комитет, под руководством которого выполнялись все необходимые ремонтные работы в здании Ленинградской Духовной Академии и Семинарии. Именно преосвященный владыка на заседании комитета 1 августа 1952 года утвердил смету работ по установке старинного иконостаса из Никольского храма села Пельгора в храме Академии.
Епископ Роман совершал частые поездки по Ленинградской епархии, освящая храмы после ремонтов и совершая богослужения. 23 ноября 1952 года он освятил храм святых апостолов Петра и Павла в Вырице, 14 декабря того же года Никольский храм села Плесси Псковской области. В 1954 году были освящены храмы Рождества Иоанна Предтечи в Порхове и Никольский придел храма в селе Гористо Псковской епархии.
20 декабря 1955 года епископ Роман был освобожден от управления Эстонской епархией и назначен викарием Ленинградской митрополии, с титулом «епископ Лужский», в помощь митрополиту Ленинградскому и Новгородскому Елевферию (Воронцову). Во время управления владыкой Романом Эстонской епархией началась постепенная ликвидация приходов. Необходимо отметить, что это происходило как под давлением властей, так и по объективным причинам: сказывались репрессии, коллективизация, стремление священников перейти в более крупные приходы. В 1951 году было закрыто пять приходов: Вознесения Господня в Ангерья, Святой Троицы в Арукюла, Богоявления Господня в Ристи, Воскресения Христова в Вармси, Петра и Павла в Вяндра. В 1952 году было закрыто уже семь храмов. В какой-то мере этим процессом было встревожено руководство Совета по делам РПЦ. Заместитель Председателя Совета Белышев в своем письме уполномоченному по Эстонии Тарасову отметил: «Совет предлагает Вам представить информацию – где удовлетворяют свои религиозные потребности верующие православной церкви закрытых приходов и нет ли случаев перехода их в другие вероисповедания». Вероятнее всего, причина беспокойства объяснялась тем, что Русскую Православную Церковь было гораздо легче контролировать, чем другие христианские деноминации.
В то же время в справке «О некоторых признаках усиления в отдельных местах Эстонской ССР религиозной активности…», подготовленной уполномоченным Совета по делам РПЦ по Эстонии Капитоновым отмечается активность православных верующих: « в гор. Йыхви – православный приход, под влиянием деятельности молодого священника Ридигера, несомненно, активизируется». В отчете уполномоченного отмечается «… в целом по городам республики за истекший 1951 г. отмечается рост доходности церквей, в сельских же местностях наоборот, некоторое снижение доходности». Несмотря на наступающие трудности во взаимодействии с властями в начале 50-х годов были построены новые храмы: во имя святителя Николая в Агусалу, Рождества Иоанна Крестителя в Меекси, Преображения Господня в Обинице.
Указом Святейшего Патриарха Алексия и постановлением Священного Синода №8 от 23 июля 1956 года епископ Роман был назначен на Ивановскую кафедру.
После прибытия владыки Романа в Ивановскую епархию им было предпринято несколько поездок по приходским храмам, где архипастырь совершал богослужения, проходившие при большом скоплении народа. Он принял меры к увольнению или переводу скомпрометировавшего себя духовенства и укреплению финансовой дисциплины. За четыре месяца управления Ивановской епархией была внесена в патриархию такая же сумма, какую его предшественник епископ Венедикт внес за восемь месяцев 1956 года. По инициативе владыки с января 1957 года начинают печататься и рассылаться «Известия Ивановской и Кинешемской епархий». Цель этих «Известий» состояла в том, чтобы знакомить духовенство с отдельными сторонами жизни епархии, а также для помещения в них циркулярных распоряжений.
В соответствии с указаниями ЦК КПСС и лидера Советского Союза Хрущева 16 октября 1958 года Совет Министров СССР принял постановление «О налоговом обложении доходов предприятий епархиальных управлений, а также доходов монастырей». Вводился налог со строений и земельная рента, отмененная с 1945 года, резко повышалась ставка налога с земельных участков. Важную роль сыграло то, что постановление, сообщенное Церкви 28 октября, вступило в силу уже с 1 октября, что повлекло за собой взыскание дополнительной платы за уже проданные свечи. Епархии и приходы оказались в катастрофическом положении, и в Патриархию стали направляться отчаянные просьбы о помощи (нужно учитывать, что, например, по Московской мастерской увеличение налога на свечи составило 1033 %). Епископ Ивановский и Кинешемский Роман писал в Патриархию о катастрофическом состоянии его епархии и просил о денежной ссуде. Так, Ивановской епархии необходимо было заплатить налог за 4 квартал 1958 года в размере 3088 тыс. рублей, а в епархиальной кассе было лишь 100 тысяч. Свечная мастерская Ивановской епархии реализовывала свою продукцию не только приходам Ивановской, но и храмам Горьковской, Арзамасской, Свердловской, Челябинской, Запорожской, Тюменской, Омской, Марийской и Ставропольской епархии. Все действия властей привели к тому, что уже в июле 1959 года свечная мастерская в Ивановской епархии была закрыта «по предложению органов противопожарного надзора».
Указом Святейшего Патриарха и Священного Синода за № 16-9 от 8 декабря 1958 года владыка Роман был назначен епископом Курским и Белгородским, но уже 21 апреля 1959 году он был возведен в сан архиепископа и назначен на Литовскую кафедру.
Следует отметить, что в Вильнюс владыка прибыл серьёзно больным человеком, а после перенесённой тяжёлой операции стал заметно слабеть. Епархиальным делам он уделял мало внимания, полагаясь на помощь окружающих лиц, но не только плохим состоянием здоровья правящего архиерея объясняется период 60-х годов XX в жизни епархии. Существенно изменилась к тому времени атмосфера жизнедеятельности Церкви в целом. Хотя в Прибалтике наступление на Церковь не было столь масштабным, как в других регионах Советского Союза, тем не менее уполномоченные по делам религий и другие органы власти старались не отставать от центра и делать все, что осложняло жизнь Церкви. Летом 1962 года с подачи местных властей последовало распоряжение о запрете получения епархией материальной помощи из Патриархии. В 1960-1965 годах в епархии были закрыты более 10 храмов, снят с регистрации женский Марие-Магдалинский монастырь, остаток денег на его банковском счету (более 20 тысяч рублей) были перечислены в госбюджет. Часть насельниц монастыря были переселены в отдельный корпус Свято-Духова мужского монастыря в Вильнюсе, а часть – нашли пристанище в Пюхтицком Успенском женском монастыре. Архиепископ Роман, не имея возможности и права оказывать материальную помощь, старался поддержать духовенство хотя бы морально. Он был щедр на награды духовенству, «У духовенства, — говорил владыка,- много невзгод, испытаний и скорбей; пусть хотя бы награды – внимание начальства — подымут их настроение».
Владыка Роман особенно благоговейно чтил святителя Николая Чудотворца и всегда старался подражать его житию и добродетелям: кротости, незлобию, смирению, нестяжательности и милосердию. Высокие душевные качества архиепископа Романа влекли к нему сердца людей, так что повсеместно, во всех епархиях, которые ему пришлось возглавлять, он приобретал любовь и уважение. Господь посылал на долю владыки немало испытаний в виде тяжелых недугов, которые часто ставили его жизнь под угрозу. Владыка был иногда очень нетерпеливым человеком. Он мог перестать принимать лекарства, выписанные врачом, через три-четыре дня, выбрасывал все в форточку со словами: «они мне не помогают…». Во время одного из тяжелых заболеваний в Ленинграде, вернувшись от врача с неутешительным прогнозом, владыка начал готовится к смерти, раздал на молитвенную память почти все свои вещи. Болезнь отступила, епископ Роман выздоровел, но имущество осталось у друзей на «молитвенную память». Несмотря на все трудности, владыка Роман оставался достойным примером для подражания: терпеливым к другим, спокойным, всецело отдававшимся воле Божией.
Архиепископ Роман скончался 18 июля 1963 года в Вильнюсе после вторичного кровоизлияния в мозг. Божественная литургия и чин монашеского отпевания, согласно воле почившего архипастыря, были совершены архиепископом Горьковским и Арзамаским Иоанном (Алексеев) и архиепископом Можайским Леонидом (Поляков) в сослужении двадцати священников и четырех диаконов при большом стечении верующих из Вильнюса и приехавших проститься с почившим архипастырем богомольцев из других мест. Во время запричастного стиха слово, посвященное памяти владыки, произнес протоиерей Иосиф Дзиичковский, перед чином отпевания – архиепископ Иоанн, а после пения «Со святыми упокой» — архиепископ Леонид.
Похоронен архиепископ Роман в архиерейской усыпальнице Свято-Духовского монастыря Вильнюса, где покоятся останки других виленских святителей.
Да упокоит всемилостивый Господь душу блаженно почившего архипастыря в Своих Небесных Селениях!